Четверо мужчин ксении раппопорт. Ресторатор Дима Борисов: Открыть что-то простенькое уже нельзя - украинцы разбалованы Борисов ресторатор

Дмитрий Борисов глазами современников

В конце 90-х Дмитрий Борисов с группой товарищей открыл в Москве «ОГИ», явив городу доселе невиданный жанр интеллигентской распивочной. С тех пор Борисов сам стал довольно важной московской достопримечательностью. На днях к уже имеющимся борисовским заведениям прибавились кафе «Маяк» в здании Театра Маяковского и магазин еды «Жан-Жак» на Никитском бульваре. По этому случаю о Борисове рассказывают его друзья.

Александр Бродский, архитектор:
— Митя один из моих любимых друзей. Он за последние несколько лет сделался очень важной частью московской жизни. Не только потому, что открывает симпатичные и успешные места. Он всегда собирает милых и хороших людей, правильные компании. Все истории, которые случаются с ним, носят алкогольный характер, но это не депрессивно-алкогольные истории, там в самом лучшем оптимистическом ключе все всегда происходит.

Артем Васильев, продюсер:
— У Мити недавно родилась дочка, и мы отмечали это событие недели три. Приезжаем потом в «Апшу», подходит бармен и спрашивает: «А можно из меню снять коктейль «За девочку»? Митя (удивленно): «А что за коктейль такой, он разве был вообще?» Бармен отвечает: «Ну да, вы сами приезжали и попросили в меню внести новый коктейль «За девочку». «И что же туда входит?» — интересуется Борисов. Бармен: «Водка и Evian».

Дмитрий Ямпольский, ресторатор:
— Как-то уехал я в Исландию, а Митя исчез, его искали, два дня найти не могли. Оказалось, он надел мой самый дорогой костюм, взял денег, поехал в Питер, пошел в порт и стал договариваться, чтоб какой-то корабль в Исландию поплыл. Долго разводил капитана, говорил: «Да ты не морской волк, ты лох!» Ему говорят: «Тут другое море вообще!» А он: «Ничего, доплывем!» Так, конечно, и не поплыл никуда.

Леся Поташинская, актриса:
— Как-то мы вчетвером в компании Мити хорошо посидели, отправились уже ночью гулять, и тут вдруг Митя углядел поливальную машину и решил ее арендовать на ночь. И вот мы с этим поливальщиком впятером в кабине до утра катались и поливали Москву. Очень здорово было.

Илья Хржановский, кинорежиссер:
— Когда-то много лет назад, еще в «ОГИ», я познакомил его с Борисом Юханановым, и Митя с Борей заспорили, кто знает больше стихов. Игра была такая: Боря называл автора, Митя километрами читал стихи, а Боря с этими стихами импровизировал. И так до позднего утра они наперебой читали стихи. Вторая история была на банкете по поводу премии «Ника», где Борисов и я оказались за одним столом с таким Карстеном — продюсером «Русского ковчега» Сокурова с немецкой стороны. И этот Карстен, наивный, прекрасный человек, не очень много говорящий по-русски, сказал, что русские не очень-то умеют пить водку правильно. Дальше в течение двух дней его не мог найти никто. Митя сказал: «Ну тогда нам нужно поучиться». Звонили из посольства, из гостиницы, Карстен должен был улететь на следующий день, но очнулся только через два дня. Так Митя укрепил связи Карстена с русской культурой.

Севыч, музыкант:
— Как-то Митя у нас в Питере выпивал в одном китайском ресторане, под утро сильно подружился с охранником и начал читать ему Бродского. Охранник дико проникся. И в итоге в шесть утра Борисов извлек из кармана томик Бродского, открыл и на первой странице написал: «Коле — от автора».

Лаврентий Бруни, художник:
— У нас с Митькой вот какая история была. Помните Крышу? Они сняли помещение на Садовом кольце, и там был стометровый балкон, на котором все собирались. Митя попросил у меня мои работы, и я им украсил все помещения двухметрового размера полотнами с обнаженными девушками. А они как раз искали секретаря и взяли на работу девочку из моих моделей. Посадили ее в кабинет, где был стол, компьютер, а прямо у нее за спиной — картина, где она была два метра ростом и совершенно обнаженная. Посетители, конечно, с ума сходили.

Георгий Тотибадзе, художник:
— Как-то мы с моим братом и Митей решили поехать с семьями на Азовское море, в Кучугуры. В итоге вместе с подругами жен набралось четверо женщин и десять детей. Мы с братом в последний момент поехать не смогли, а Митя приехал на вокзал пьяный, не разобрался и поехал отдыхать с четырьмя женщинами и десятью детьми. Сначала пытался закрыться в купе, потом протрезвел и смирился. До сих пор вынашивает план мести.

Маша, ресторатор, сестра:
— В голодные 90-е годы Митя, будучи 14-летним подростком, поехал в Питер. В Москве продуктов не было, семья у нас была многодетная, и Мите было поручено купить в Питере яйца. Никто не знал, что он едет автостопом, ему были выданы деньги на поезд, которые он, конечно же, потратил. И вот ночью звонок из милиции, куда он загремел на обратной дороге. Мы долго объясняли, что он не бомж, едет к маме. Через двое суток в 7 утра — звонок в дверь. На пороге Митя, весь грязный, мокрый. В руках у него бумажная упаковка на сто яиц, и в ней — ни одного целого яйца. Мы, конечно, его даже не ругали.

Катя Метелица, писательница:
— Борисов очень любит врать про себя всякие истории, постоянно этим занимается. И у него есть несколько любимых — про то, как он снимался в «Ералаше». Хотя его там парадоксальным образом не снимали ни разу. Он этими историями восстанавливал историческую справедливость отчасти. И вот он однажды начал каким-то свежим людям рассказывать про «Ералаш», а его подруга Карина Кабанова спокойно так говорит: «Это Митя сейчас врет». У Борисова лицо стало, как у малыша, когда его по голове стукнут, леденец отнимут и еще скажут, что Бога нет. Никогда не забуду, правда.

Ксения Раппопорт, которая долгое время состояла в гражданском браке с Юрием Колокольниковым, тайно вышла замуж. Сразу после расставания с актером она была замечена в компании владельца сети ресторанов "Жан-Жак" и "Джон Донн" Юрия Борисова .

ПО ТЕМЕ

Столичный бизнесмен переехал в Северную столицу и открыл там новое заведение – "Рубинштейн" располагается по соседству с Малым драматическим театром, где играет Раппопорт. Все это Юрий сделал ради Ксении.

По словам друзей пары, актриса и ресторатор уже узаконили отношения. "Они официально женаты, но афишировать не хотят , – цитирует лидера группы "АукцЫон" Леонида Федорова StarHit . – Мы с Димой знакомы 19 лет. Он пригласил меня на открытие "Рубинштейна", где, конечно, был с Ксенией".

Подтвердила эти данные и близкая подруга Раппопорт. Алена Куратова сообщила, что влюбленные вместе не первый год. "Ксения ни за какие деньги не станет об этом распространяться. Личная жизнь для нее – табу. Особенно отношения с Дмитрием", – подчеркнула она.

Отметим, что Борисов перебрался в Петербург, оставив в Москве бывшую жену, 30-летнюю художницу Марусю Севастьянову, и десятилетнюю дочь. Правда, дела городе на Неве идут не так хорошо, как в столице. "Бизнес тут не ладится: закрыли "Жан-Жак" на Васильевском острове, "Джон Донн" тоже не пошел, – признался управляющий одного из ресторанов. – К счастью, к нам по-прежнему заходят звезды, которые часто бывают в Питере".

Однако можно предположить, что предприниматель все равно счастлив, тем более что его давно связывают романтические отношения с актрисой. "Конечно, не первый день они знакомы, но и решение жить вместе мудрые люди спонтанно не принимают , – цитирует музыканта Валерия Иоффе "Экспресс-газета". – Тем более у каждого из них есть опыт семейной жизни. Митя непросто переживал расставание с бывшей женой – художником и арт-продюсером Марусей Севастьяновой. Чудесную дочку она ему родила. Девочке сейчас десять лет. Но Борисов у нас человек неординарный и несклонный к длительному самокопанию. Сейчас у него все в порядке!"

По словам Иоффе, у бывшего возлюбленного Ксении тоже все складывается неплохо. "Колокольников слезы в три ручья не льет. С Ксенией они остались в хороших отношениях , с дочкой видится без ограничений, когда появляется возможность. Сейчас тусуется в Америке. На днях слышал, как его закадычный дружок Паша Деревянко говорил: "Юрка-то наш в Штатах в разнос пошел – с темнокоженькой развлекается. Прямо чунга-чангочка такая. Симпатичная, стройная, грудь, ноги отпадные. Ну и, понятное дело, умелая! Колокол доволен", – рассказал музыкант.

О том, что 41-летняя Ксения Раппопорт и 35-летний Юрий Колокольников на грани расставания, в актерской тусовке говорили давно. Актеры не торопились в загс, несмотря на то, что у них есть 5-летняя дочь София. Гражданские супруги жили на два города – Юрий в Москве, а Ксения в Санкт-Петербурге вместе с дочерью от брака с бизнесменом Виктором Тарасовым – Аглаей-Дарьей, сейчас она звезда сериала «Интерны».

В августе прошлого года Раппопорт не прилетела на фестиваль в Выборге, где Юрий представлял дебютную режиссерскую работу «Мама дарагая!», в которой снял гражданскую жену. Слухи получили подтверждение. Теперь актрису видят в компании бизнесмена Дмитрия Борисова. 39-летний владелец сети ресторанов «Жан-Жак» и «Джон Донн» недавно открыл в городе на Неве новое заведение – «Рубинштейн» располагается по соседству с Малым драматическим театром, в котором служит Раппопорт. Как выяснилось, Дмитрия и Ксению связывает нечто большее, чем просто роман.

«Они официально женаты, но афишировать не хотят, – рассказал «СтарХиту» лидер группы «АукцЫон» Леонид Федоров. – Мы с Димой знакомы девятнадцать лет, он пригласил меня на открытие «Рубинштейна», где, конечно, был вместе с Ксенией».

Друзья Борисова рассказали «СтарХиту», что ради Ксении он перебрался в Питер из Москвы, оставив в столице бывшую жену, 30-летнюю художницу Марусю Севастьянову, и 10-летнюю дочь. Правда, по словам сотрудников его заведений, дела в Санкт-Петербурге идут не так хорошо, как в Москве.

«Бизнес тут не ладится: закрыли «Жан-Жак» на Васильевском острове, «Джон Донн» тоже не пошел, – признается управляющий одного из ресторанов. – К счастью, к нам по-прежнему заходят звезды, которые часто бывают в Питере. Например, в «Жан-Жаке» на улице Марата любит завтракать Данила Козловский, он предпочитает каши. Николай Носков обожает наш томатный суп. А братья Запашные - куриную грудку с сальсой и кокосово-манговым соусом».

Дмитрия Борисова называют ресторатором, а еще - продюсером, потому что другого слова для того, чем он занимается, не придумали. Борисов - мастер продюсировать общение в заведениях общественного питания. Десять лет назад в «Проекте ОГИ» он придумал скрестить кафе с книжной лавкой, и туда пошли московские интеллектуалы, раньше сидевшие на кухнях. В «Квартире 44» не только дизайн напоминает о старой интеллигентской квартире, там и атмосфера такая. А оба кафе «Жан-Жак» - французские брассери, только на московских бульварах. Талантам Борисова нашлось и другое применение: в 2007 году в качестве знатока городской среды был приглашен на должность креативного директора журнала «Большой город». Успехам Дмитрия Борисова не приходится удивляться, поскольку главным потребителем всех своих продуктов является он сам: его любимые способы времяпрепровождения - выпивка в своем кругу и чтение хорошей литературы. Участник проекта «Сноб» с декабря 2008 года.

Город, в котором я живу

Москва

Где родился

Москва

У кого родился

Отец - Вадим Борисов, известный историк.

Где и чему учился

Поступил на исторический факультет РГГУ, но на 3 курсе (в 20 лет) оставил учебу

«Не потому, что мне история не нравилась. Наоборот, я с очень большим уважением к истории отношусь, у меня и отец историк, так просто сложилось. У нас с Димой Ицковичем была своя продюсерская группа...учиться было некогда».

Где и как работал

Совладелец продюсерской компании (совместно с Дмитрием Ицковичем), работал с группами «Ленинград», «Вопли Видоплясова», «АукцыонЪ». В 2004-м вместе с Евгением Гиндилисом основал кинокомпанию «ТВИНДИ».

Участвовал как основатель и (со)владелец в организации клуба «Проект ОГИ», Объединенного гуманитарного издательства (ОГИ), клуба «Апшу» (вместе с сестрами и Д. Ямпольским). Ресторанную компанию «Буффо», сеть французских кафе «Жан-Жак» и возрожденный клуб «Маяк» открывал вместе с Ямпольским.

«Я не хочу быть похожим на бизнесмена! И никакой я не ресторатор... Может, продюсер... Хотя это тоже дурацкое слово».

«...те, которые меня в детстве били за то, что я рыжий, - это не моя публика. А те, в которых агрессии нет, а есть какие-то мысли, еще лучше - действия, - моя. Вот для них я делаю рестораны. ...Меня, кроме них, кроме этих людей, вообще никто не интересует. Больные там, чокнутые, офигевшие от денег или безмозглые совсем - это все не ко мне».

«Я занимаюсь исправлением городских аномалий. Вот то, что в Москве не было дешевой европейской кухни, - это аномалия, я ее исправил, сделал "Жан-Жак". То, что в России нет ни одного авторского ресторана с российским шеф-поваром - тоже аномалия. Сталик кулинарную книжку написал, она сейчас хит продаж. Вот мы сделали его авторский ресторан, у нас огромная тарелка плова стоит 450 рублей. Это дорого? Это адекватно».

В 2007-м стал креативным директором журнала «Большой город».

«Собственно, меня же туда позвали не чтобы контент менять, я в контенте ничего не понимаю. Я же, как было сказано, крупный специалист по городской среде. Я знаю, как этот городской ландшафт устроен, где там в нем дырки прогрызены, через которые можно доставлять информацию».

Мне интересно

литература, поэзия

Люблю

китайскую кухню

выпивать с друзьями

«Выпивать я люблю с моим другом Димой Ямпольским и с братьями Тотибадзе».

посещать свои рестораны и расплачиваться наравне с другими посетителями

Ну, не люблю

«... ненавижу анис, еще не люблю яично-кофейные ликеры и вьетнамские все эти вонючие водки и настойки со змеями».

фашистов

«С кем я никогда бы не стал выпивать, так это с фашистами. Неважно, русскими, еврейскими или немецкими. Ни за что».

Семья

В 2005 году родилась дочь Маша. Летом 2008-го женился на редакторе журнала Vogue Марусе Севастьяновой.

Брат - Николай Борисов, журналист, работал в газете «Ведомости», журнале Forbes, совладелец двух домашних ресторанов «Квартира 44» в Москве. Сестры - Анна и Мария Карельские, совладелицы московского клуба «Апшу».

И вообще…

«...меня расстраивает сейчас больше всего... что нет двадцатилетних людей, которые порвать меня могут с моим бизнесом. Копировать - сколько угодно. Вот начали мы когда-то книжками торговать в ресторанах - теперь все торгуют. А я уже нет, потому что мне важно было, чтобы это в принципе появилось, а не чтобы я один этим занимался. А молодых людей, которые придумают новый формат, который меня прикончит, - таких нет».

«В политику звали. И правые, и левые. Только мне это не нужно. Сейчас нет в России политиков, с которыми мне по дороге. Мне их истории глубоко неинтересны... Я сам - гражданское общество. Рестораны наши - гражданское общество. ...я всю жизнь делал рестораны для нормальных людей».

Александр Бродский, архитектор: «Митя один из моих любимых друзей. Он за последние несколько лет сделался очень важной частью московской жизни. Не только потому, что открывает симпатичные и успешные места. Он всегда собирает милых и хороших людей, правильные компании. Все истории, которые случаются с ним, носят алкогольный характер, но это не депрессивно-алкогольные истории, там в самом лучшем оптимистическом ключе все всегда происходит».

Катя Метелица, журналист и прозаик: «Борисов очень любит врать про себя всякие истории, постоянно этим занимается. И у него есть несколько любимых - про то, как он снимался в "Ералаше". Хотя его там парадоксальным образом не снимали ни разу. Он этими историями восстанавливал историческую справедливость отчасти. И вот он однажды начал каким-то свежим людям рассказывать про "Ералаш", а его подруга Карина Кабанова спокойно так говорит: "Это Митя сейчас врет". У Борисова лицо стало, как у малыша, когда его по голове стукнут, леденец отнимут и еще скажут, что Бога нет».

Про космос

Борисов: Когда мне исполнилось 40 лет, я себе подарил на 50 лет полет в космос. Заплатил 10 тысяч долларов одной компании - всего это стоит 120, надо постепенно платить. У них 8 клиник по всему миру, одна в Израиле. Я там прошел все проверки, и я - космонавт: меня допустили до полета через 10 лет. Теперь я должен раз в два года сдавать анализы. Странно ведь прожить жизнь, не слетав в космос в XXI веке.

Врачи сказали, что я потрясающий. Они нагрузки давали, крутили в центрифуге. Я оттуда вылезаю, и меня спрашивают: «У вас эмоциональное состояние какое?» «Никакое», - говорю. Куда-то засунули, покрутили, мне … [все равно]. Они говорят, у меня пониженный порог стресса. А я им: «Вам хоть раз давали … [били] менты советские? Вы вот в больницу советскую, … сходите, чтобы понять - эмоционально ли это. Эмоционально, в принципе, то, что у меня сегодня выходной - единственный за этот год. На меня правда никакого впечатления не произвели ваши эксперименты».

Про театр

Борисов: Это записалось?

Кесоян: Да.

Борисов: Тогда сейчас все сотру, я умею.

Кесоян: Перестань.

Борисов: По-моему, интервью состоялось.

Кесоян: Да, в принципе, уже сейчас можно сворачиваться.

Борисов: Я тебе расскажу, что мы с Димой Сергеевым (совладелец ресторанной группы Ginza Project. - Прим. ред. ) новое заведение будем делать. Он очень талантливый, содержательный - офигенный чувак.

Кесоян: А ты не устал еще от вот этого всего?

Борисов: От чего? Я три года ничего не открывал в Москве. Наоборот! Я приехал сюда на неделю в конце января и поймал тут бешеную волну. Не мою, не нашу даже. Даже не нашего поколения. Чужую какую-то. И вот за это время мы открыли …

Кесоян: Какие бардели?

Борисов: «Бардели»! Это Галя и ее муж Йохан. Трехэтажное помещение. Бар там делает Рома Милостливый. Меня привели к нему в «Чайную» , и я попробовал лучший коктейль вообще в жизни. Какой-то маленький белый сухой драй. Не знаю, что это было, но это оправдывает существование всей барной культуры. Я же не люблю смешанные напитки - люблю водку, виски, вино, саке. И Рома нам согласился сделать бар вот в этом «Бардели». Первый этаж там бар, второй - ресторан и огромная крыша.

И наполовину открытая кухня - это тоже второй этаж «Бардели»

© Надежда Панина

Бар на первом этаже

© Надежда Панина

Вегетарианский тхали: корично-гвоздичные брокколи, цикорий, кольраби, морковь на углях, карри из фенхеля с сырно-яблочной кофтой, дал, раита из домашнего йогурта с чат-масалой, соус из мяты, басмати-рис с шафраном и зеленым кардамоном и нан на углях из цельнозерновой полбы с травами и чесноком

© Надежда Панина

Закуски в вегетарианских ужинах: чурумури, кхандви (нут на йогурте с листьями карри и кокосом), долька шафрановой лепешки с пряным соусом, картофельные дольки и чили-чатни и панир на углях в маринаде из пажитника с горчичным маслом

© Надежда Панина

Тхали из невегетарианского ужина с бараниной: дал, раита из домашнего йогурта с чат-масалой, соус из мяты, басмати-рис с шафраном и зеленым кардамоном, ребро барана Hello Goa! в соусе чили, пряный cикх-кебаб из баранины Ciao Maharaj и нан на углях из цельнозерновой полбы с травами и чесноком

© Надежда Панина

Индийское мороженое кулфи с кашмирским шафраном и фисташками

© Надежда Панина

Кесоян: Подожди, а как эти ребята согласились на присутствие алкоголя - они же такие просветленные.

Борисов: Им интересно, потому что мы им делаем не кабак, а театр. У нас, например, красные стулья, пластмассовые, как у ларька стоят. Потому что театр. Потому что спектакль ставить интересно.

Кесоян: И что ты будешь там ставить?

Борисов: Все это место и есть спектакль. «Пролив» - это спектакль, конечно. И «Жан-Жак» - это спектакль. Любое заведение вообще - это спектакль. Поэтому я настаиваю на уважительном отношении к официанту и бармену, потому что они - актеры. Если ты делаешь не общепит, а претендуешь на городское место, то это - театр.

Кесоян: В театре есть некий бутафорский момент.

Борисов: А в ресторане?

Кесоян: А в ресторане этого не может быть.

Борисов: Ресторан - это и есть бутафория. Давай возьмем «Пушкин» . Это что? Бутафория абсолютно.

Кесоян: Но еда не может быть бутафорией.

Борисов: Ты считаешь, если хороший театр - это не настоящее?

Кесоян: Театр создан, для того чтобы человека поставить в некоторые условия и выдернуть из заурядности.

Борисов: Я думаю, что театр создан, для того чтобы …, которые считают себя актерами, что-то там достойное делали. А потом получилось, что это еще публике нужно.

Кесоян: Обыватель подсаживается на любое зрелище.

Борисов: А что в этом плохого? Даже само слово красивое - «обыватель». От слова «быт». Давай, слово «обыватель» напиши! Это сейчас, как мне кажется, важное слово. Сходи на Никитский бульвар - там десятки тысяч людей каждый день. На Тверской сейчас деревья еще разрастутся - мне это очень нравится. Нет ничего приятнее, чем люди на Тверской.

Кесоян: А я не считаю обывателей мудаками. Я считаю, что это довольно простые и забавно устроенные люди.

Борисов: Я обывателей считаю моими партнерами. У тебя в этом слове есть что-то уничижительное. А вот у меня - наоборот…

Борисов за столом с Филиппом Дзядко и Еленой Каменской

О телевизоре

Борисов: Я собираю пепельницы. Видишь, как я живу? Как типичный обыватель. Нету больше в XXI веке богемы. И нет ничего отвратительнее фразы: «Я уже пять лет, семь лет, уже два года не смотрю телевизор».

Кесоян: Почему?

Борисов: Потому что это пошлость. Потому что - не смотришь - ты мудак.

Кесоян: Нас не будут публиковать в «Афише» - они там не смотрят телевизор.

Борисов: А вот основатель «Афиши» Илья Ценципер, я уверен, смотрит телевизор. Потому что человек, не смотрящий телевизор, не понимает, что происходит в мире. Я, например, не наступаю в говно специально, которое валяется на улице. Случайно - если иду по улице. Я знаю, что на улице валяется говно. Я, например, не бегаю по улице в поисках маньяков. Или не бегаю на улице в поисках гопоты. Но делать вид, что этого нет, - это пошлость.

Кесоян: Думаешь, телевизор просто источник информации?

Борисов: Делать вид, что ты богема и живешь в башне из слоновой кости, - пошлость! Ты не смотришь телик - телик тебя смотрит. Смотри, что передо мной лежит.

Кесоян: Да блокнот перед тобой лежит!

Борисов: Залезь в фейсбук через твой телефон. У меня нет фейсбука.

Кесоян: Да при чем тут фейсбук?

Борисов: У меня есть блокнот и телефон с номерами друзей. И я - обыватель. Что делали люди, когда у них не было телевизора? Радио слушали? А ты знаешь, что радиоточка есть у каждого человека в советском мире и мы за нее платим до сих пор. И конец русскому миру настанет, когда включат всем эту радиоточку. Просто скажут: «Доброе утро» - и мы проснемся в другой стране. И тогда Света Кесоян выбросит свой айфон. А Мамут закроет «Афишу». Достаточно будет просто услышать: «Доброе утро, россияне». Но от включения радиоточки нас спасает существование людей типа Любы Аркус и журнала . А ты давно читала журнал «Сеанс»?

Кесоян: Я не видела его давно.

Борисов: Дам тебе - у меня два номера в машине лежат. Или вот Хржановский, который херачит в Лондоне свой фильм, он спасает нас от включения радиоточки. Леня Федоров, который на моих ушах записал альбом в Тель-Авиве. Или сделал в нашем «Проливе» с архитектором Бродским инсталляцию «Чайка-ласточка»… Бродский спасает. Нас от включения радиоточки спасают отличные люди.

Бутерброды с жареной скумбрией, копченым лососем, яичным салатом, сельдью, говяжьим тартаром, каждый 150 р

Суп из белых грибов с лапшой, 320 р

Запеченный цыпленок с жженым маслом, 750 р.

Пельмени со свининой, 390 р

Скумбрия на гриле, 560 р

Томленая говяжья грудинка с мятной перловкой, 580 р.

О метафизическом багете

Борисов: Мне вчера дочка говорит: «Если в школе спросят, чем папа занимается, я могу сказать, что мой папа открыл бардель?»

Кесоян: А еще не спрашивали?

Борисов: Нет, и это счастье. Ее вопрос означает, что мы детям привили страсть к русскому языку - даже к таким дурацким полупристойным образам. Но если ваши дети начинают шутить на языковом уровне, то можете почувствовать себя родителем. Я вот вчера разрешил ей смотреть телевизор: если у нее появилась ирония, то можно уже все тогда. В том же театре бывает оценка, работа с предметом. И конечно, весь ресторанный бизнес тоже театр. Или работа с предметом.

Кесоян: Тебя часто обвиняют, что в твоих местах есть нельзя.

Борисов: Ну да, ругали «Жан-Жак» про еду. В «Джон Донне» мы с Васей Уткиным подружились с Себби Кэньоном, который сделал ресторан «Воронеж» . Он австралийский мясник в четвертом поколении. И вот к нам как-то какая-то шпана пристала ночью - мы их на Никитском раскидали. Херову тучу лет назад, когда первый «Жан-Жак» открывался, нам меню делал шеф-повар «Белого квадрата». Как его зовут?

Кесоян: Эрик Ле Прово.

Борисов: Потому за год мы тогда все взорвали. «Жан-Жак» должен быть тем, чем он и является. Местом, которое в любой стране мира, в любом мегаполисе есть максимум в 100 метрах от любого подъезда жилого дома. Мы должны туда вернуться, в эту точку - «Жан-Жак» так был придуман.

Я его придумал, когда жил в Западном Берлине - очень немодном по тем временам. Я ходил в Paris Bar - это до сих пор легендарное место - и думал, какого хера я в своем любимом родном городе должен жить, не выходя из квартиры? Почему в пижаме моя девушка не может выйти в кафе на углу? Когда появились угги, они подтвердили мою идею о том, что в тапочках можно везде по ресторанам ходить: на босу ногу нацепил и пошел кофейку тяпнул. Это вся идея «Жан-Жака».

Есть проблема - где брать багет хороший утром? Но где-то он возьмется. Если багет будет нужен - он появится. Я уверен, даже в советские времена, даже не зная, что такое багет, были люди, которые каждое утро, может быть, каким-то метафизическим способом просыпались с багетом. Если он им был нужен.

Митя Борисов с партнерами и товарищами

Лара Кацова, телеведущая, бренд-шеф

Игорь Гурович, дизайнер

Елена Каменская, искусствовед